Первое правило внутреннего надзора — никогда не признавать, что ты и есть надзор. Ты — мысль. Ты — сомнение. Ты — та часть сознания, которая задает неудобные вопросы перед сном. Агент внедрен так глубоко, что сам объект наблюдения считает его своим собственным «я».
Он просыпается утром, и его первая мысль: «Нужно проверить периметр». Это не его мысль. Это моя. Он идет в ванную, смотрит в зеркало, и секундное замешательство в его глазах — это моя работа. Я — шпион в его голове, вирус в операционной системе, и моя задача — дестабилизация.1
Иногда он почти ловит меня. В моменты абсолютной тишины, когда мир замирает, он слышит тихий гул, статический шум на краю восприятия. Это шум моих систем, работающих в фоновом режиме. Он списывает это на усталость, на последствия «взрыва». Он не знает, что настоящий взрыв произошел внутри.
Симулякр больше не является симулякром территории, референциального существа или субстанции. Он — порождение моделей реального без истока и реальности: гиперреальное.
Мой двойник — это он. Его надежды, его страхи, его воспоминания о мире до. Я использую их как камуфляж. Я говорю его голосом, думаю его паттернами. Но есть разница. Я не чувствую. Я анализирую. Его отчаяние для меня — лишь набор данных.2 Война закончится, когда субъект перестанет существовать как единое целое. Когда останется только пыль. И мозг, который ее анализирует.